— Седьмого ноября 1968 года власти готовились провести на Крещатике мероприятия по случаю очередной годовщины большевистского переворота (его тогда называли Великая Октябрьская социалистическая революция) и 35-летия освобождения Киева от гитлеровцев, — говорит Юрий Макух, племянник ветерана УПА Василия Макуха. — За два дня до проведения этих торжеств из подворотни дома по улице Крещатик, 27а (находится рядом с Бессарабским рынком) выбежал объятый пламенем мужчина, скандируя: «Геть окупантів!», «Хай живе вільна Україна!». Это был мой дядя Василий Емельянович. Все это произошло на глазах прохожих. Дядя добежал до угла соседнего дома и упал. С него стали сбивать пламя, вызвали «скорую». КГБ потребовал от врачей сделать все возможное, чтобы сохранить жизнь «антисоветчику» — надеялись добиться от него показаний. В парадном, где дядя облил себя бензином из трехлитровой банки, нашли письмо в ЦК Компартии Украины, в котором он объяснял мотивы своего жертвенного поступка: протест против колониального статуса Украины в СССР и ввода советских войск в Чехословакию. Василию Емельяновичу был тогда 41 год. Хотя КГБ пытался воспрепятствовать распространению информации о радикальной акции протеста, о ней стало известно на Западе. Через два месяца после этого в самой Чехословакии на такой же шаг пошел 21-летний студент Ян Палах. Он стал в своей стране национальным героем. А вот о подвиге моего дяди знают немногие, у нашей семьи и активистов ушло пять лет на то, чтобы чиновники дали возможность установить на фасаде дома по улице Крещатик, 27а мемориальную доску Василию Макуху.
*Юрий Макух: «Только благодаря содействию Ольги Герасимьюк удалось установить мемориальную доску моему дяде». Фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»
— У Василия Емельяновича была семья?
— Да, жена Лидия и двое детей — третьеклассница Оля и сын Володя, который пошел тогда в первый класс, — отвечает Юрий Макух.— Лидия вспоминала, что до свадьбы Василий говорил ей: «Я не имею права жениться». Она спросила: «У тебя уже есть семья?» — «Нет, никого у меня нет. Но есть дело, о котором не имею права говорить». И все же она решила связать с Василием свою судьбу, родила детей, которых он очень любил, называл дочку своей душой, а сына — сердцем.
*Василий Макух с женой Лидией и детьми
— Ему было ради кого жить. Почему же он пошел на столь радикальный способ протеста?
— Как я понимаю, изначально Василий Емельянович не имел намерения совершить акт самосожжения. Тут нужно сказать, что он был бойцом УПА, раненый попал в руки чекистов, отсидел десять лет в лагерях, а потом еще несколько лет пробыл в ссылке. Во многих уголках Украины жили его побратимы, бойцы УПА, которым пришлось пройти такие же испытания. Дядя проживал в Днепропетровске, работал слесарем (власти не позволили ему как «врагу советского режима» получить высшее образование, хотя он очень хотел учиться). При этом находил возможность ездить в другие города к ветеранам освободительного движения, чтобы организовать их на борьбу с тоталитарным шовинистическим режимом. Сведения, ставшие известными после провозглашения независимости Украины, дают мне основания говорить о том, что дядя готовил с побратимами мирную демонстрацию протеста на Крещатике. Но в какой-то момент эти люди передумали в ней участвовать: не хотели вновь оказаться за решеткой, боялись, что членов их семей подвергнут репрессиям. То, что у них не хватило духу идти до конца, толкнуло его к решению пожертвовать своей жизнью ради свободы Украины.
— Василий Емельянович сообщил об этом жене?
— Конечно, нет. Сказал, что уезжает по делам. Вначале отправился на малую родину в село Карив (Львовская область). Погостил у родной сестры Параски Осмиловской. О том, что приехал попрощаться с ней, ясное дело, не сказал. Однако в селе был человек, которому Василий раскрыл свое намерение совершить акт самосожжения. Это был местный священник Кость Панас. Дядя исповедался ему, попросил отпустить грехи и благословить на жертвенный поступок. Священник был не в восторге от замысла Василия, но видел, что отговорить его не удастся. Еще дядя заехал в гости к побратиму по мордовским лагерям Григорию Ментуху (проживал в Городоцком районе Львовской области. — Авт.) и выложил ему все начистоту. Григория Максимовича уже нет в живых, но за несколько лет до российско-украинской войны видеинтервью с ним и другими людьми, знавшими Василия, записал основатель музея «Смолоскип» из Донецка Виктор Тупилко. Ментух поведал ему, что пытался отговорить моего дядю от рокового шага, но услышал в ответ: «Иду на это с радостью». На вокзале в камере хранения Василий оставил банку с бензином. Перед посадкой на киевский поезд забрал ее и поехал с ней в столицу.
Ночью после того, как совершил акт самосожжения, его жене Лидии в Днепропетровске приснился сон, будто она венчается в церкви с Василием. Но почему-то на ней не белое подвенечное платье, а черное. События во сне развивались плохо: священник вдруг вывел ее из храма и закрыл дверь. Лидия умоляла пустить ее к мужу. «Он останется здесь, а ты иди домой — тебя двое детей ждут», — ответил ей батюшка. Женщина продолжала колотить в двери церкви и вдруг проснулась. Среди ночи кто-то стучался к ней (семья жила в частном доме). Выглянула в окошко и увидела двух молодых мужчин в штатском. «Откройте, с вашим мужем случилось несчастье. Он поджег себя в Киеве», — сообщили они. «Как я вам открою, если на дворе ночь, у меня маленькие дети, а вас я впервые вижу». Рядом находилась воинская часть. Вскоре непрошеные гости вернулись с одним из знакомых Лидии. «Этим людям можно доверять», — заверил офицер.
Лидию повезли в столицу. Живым мужа она уже не застала, ей пришлось опознавать его тело. Похоронили Василия в день его рождения (14 ноября) в Днепропетровске.
— Где ваш дядя познакомился со своей будущей женой?
— В ссылке. Впервые увидел Лидию, когда они вместе попали на работы на элеватор.
— А ее за что советская власть невзлюбила?
— За то, что в годы войны была в концертной бригаде, выступавшей перед солдатами вермахта. Получилось так, что ее семья осталась в оккупированном гитлеровцами Днепропетровске. Лидию и ее мачеху принудительно забрали на работы в Германию. По дороге они познакомились с артистами концертной бригады. Те пригласили к себе в коллектив мачеху — у женщины был хороший голос. Она согласилась петь для немецких солдат, но вместе с Лидой. Конечно, после разгрома Германии НКВД запроторил их в лагеря, а затем следовало отбыть еще и ссылку. В спецпоселении у Лиды и Василия возникли романтические отношения. Первой освободилась невеста. Она вернулась в родной Днепропетровск в отчий дом на улице Пожарной. Вскоре к ней приехал жених.
— После совершенного Василием Емельяновичем акта самосожжения его вдову власти не трогали? З повним текстом можна ознайомитись у відділі періодики за адресою : пр. Д. Яворницького,18, а також на сайті газети: http://fakty.ua/229752-kogda-moj-dyadya-podzheg-sebya-na-krecshatike-ego-zhene-prisnilos-chto-ona-venchaetsya-s-nim-v-chernom-plate-prosnulas-ot-stuka-v-dver-eto-prishli-s-izvestiem-o-smerti-muzha